Свой "Рассказ о родах" я писала находясь в больнице, зная, что дома вряд ли будут силы и время описывать все в таких подробностях.
...Не знаю, будет ли у меня потом возможность описать все происходящее в последние дни, поэтому пишу уже сейчас, находясь в роддоме.
24 ноября, в ночь с пятницы на субботу, у нас появилась чудесная девочка - Элис.
К сожалению, нам с ней удалось познакомиться лишь через несколько часов после ее рождения, зато папа был с ней с самой первой минуты. А начиналось все так: сначала мы никуда не торопились, не страдали, не мучались от тяжести, и были готовы ждать до назначенного срока (ПДР был 26 ноября). Была только одна «проблемка»: ноябрь - месяц очень занятый, куча дней рождений у относительно близких родственников, и нужно было предугадать так, чтоб мы не забивали ничье число, и у нас был свой собственный день рождения.
И вот, в начале 20-ых чисел, когда все основные дела по гнездованию были завершены (тут нужно внести благодарность моему мужу, стойко терпевшему мои нескончаемые капризы и требования по поводу облагораживания наших жилищных условий: списки неотложных дел пополнялись ежечасно, и не было видно ни конца ни края моим «идеям»).
Итак, впервые за последние месяцы, мне нечего было добавить в списки, и даже детская комната была покрашена (семейным подрядом, часа за 3). К тому же, как и прогнозировали многие, работа волновала меня все меньше, производительность резко упала, и это тоже было «знаком».
И тут (скорее, благодаря моей мнительности) начали появляться первые признаки («предвестники»?) родов: в воскресенье, 18/11, начала отходить пробка. Хотя Сирсы говорят, что после этого рожают, в среднем, в течении 3-х дней, интернет показывает, что после этого можно проходить и неделю и две.
И все же мы поехали в мокед (так, на всякий пожарный). Оказалось, что у нас уже открытие в 1 см (оставим тот факт, что и с ним можно проходить недели две). Из мокеда мы снова вернулись на работу.
Последующие три ночи мы наконец-то поняли что такое схватки . Сначала мы попробовали сьездить в миюн, но там, увидев женщину с настоящими схватками, муж сказал, что судя по моему умиротворенному виду, до схваток (настоящих) нам еще далеко , и он сам поймет когда настанет момент.
Второй раз мы были в миюне в ночь со среды на четверг. Судя по замерам, схватки были вполне настоящие - каждые 8 минут, длительностью секунд по 40, и мерили мы их больше часа. Однако вскоре после приезда в миюн, все как рукой сняло. Открытие по-прежнему было 1 см., и врач в миюне сказал прийти назавтра (в пятницу утром), чтоб решать делать ли мне зируз. В четверг с утра мы еще были на приеме у моего врача из Маккаби, который вел меня в последние месяцы беременности, в отделении повышенного риска. Он сказал, что при беременном диабете после 40-ка недель взвешивают возможность зируза. Сказал, что в миюн в пятницу ехать ненадо, а вот если в выходные не родим сами, то идти на зируз в воскресенье-понедельник.
В ночь с четверга на пятницу опять были доволно сильные и болезненные схватки, и мы все же решили наведаться в миюн. У Илюши на работе кто-то сказал,: «В миюн ты поедешь 3 раза», и точно, на 3-ий раз нас наконец-то приняли.
Открытие было 1.5 см, и врач сказал, что при сахаре они советуют делать зируз начиная с полных 39-ти недель (а не с 40-ка, как говорил мой врач). У нас на тот момент было 39 недель и 4 дня, и мы решили довериться рекомендации 3-х врачей, работающих непосредственно в родильном отделении. Кто знает, может послушались бы мы своего врача, и все было бы совсем по-другому...
Но мы не жалеем что все вышло так как вышло!!
Итак, в миюн мы приехали около 12-ти часов дня (кстати, после 39-ти недель и одного дня в миюн можно приезжать сколько хочешь и без всяких направлений, дополнительных платежей и тофес-17).
Где-то в 2 часа дня нам сказали оформляться, причем сразу в хадар лида. Попросили подождать где-то в районе часа-полтора, пока она освободится, и уже где-то около 4-ех, мы оказались там. Наверное, только люди, рожавшие в Союзе, могут по достоинству оценить эту комнату - свет, простор, душ, телевизор, магнитофон, кресло для мужа, и т.п...
Предложили принять душ, спросили хочу ли я сделать клизму, и уже где-то в 18:30 поставили инфузию питуцина и антибиотика (как прафилактика против стрептококка, обнаруженного у меня несколько месяцев назад). Мы общались, смотрели телек (у них «Хот», если кому интересно), схватки все усиливались. Где-то часа через два снова проверили птиху (3 см), и сказали, что можно делать эпидураль. Мне это показалось странным (ведь обычно ждут раскрытия как минимум 4-5 см, но может при стимуляции все работает немного по-другому?).
Такого скорого поворота событий я не ожидала: несмотря на то, что схватки были частыми и болючими (где-то раз в минуты полторы), и от боли я со всей силы сжимала ладонь мужа, я была готова к чему-то худшему.
Вскоре пришел анестезиолог, и минут за 5, очень подробно все обьясняя (и что он делает, и что я буду чувствовать), сделал укол. Ни капельки не больно. Минут через 5-10 после этого я перестала чувствовать боль. Абсолютно. Ноги немного потяжелели, но я все равно могла ими управлять (хотя встать бы, конечно, не смогла).
Приходили акушерки и врачи, сказали что все идет хорошо, что уже началась активная стадия родов, и надо ждать.
Где-то раз в час-полтора мне проверяли птиху, часам к 10-ти вечера (примерно, точно не помню) она была 5 см. Мы даже пытались дремать, и все было слишком хорошо, чтобы быть похожим на правду и на настоящие роды...
Но последние пару часов раскрытие не увеличивалось, родовая деятельность как бы приостановилась, а во время сильных схваток пульс ребенка начинал падать. И если раньше акушерки меня успокаивали, то тут я заметила, что и они занервничали; периодически заходил врач, мне даже надевали кислородную маску. Пульс приходил в норму. Потом у меня взяли кровь, и я поняла, что есть вариант срочной операции. Сначала пробовали отключить питоцин (ведь он провоцирует более интенсивные схватки), но когда увидели что и без питоцина пульс не стабилизируется, заговорили о кесаревом.
Вернее, впервые это упомянул врач еще в миюне: он сказал, что когда решаются на зируз, знают, что есть 15%-ый риск , что понадобится кесарево. Но все равно это гораздо меньше, чем риск других осложнений, способных возникнуть у ребенка, чья мать имеет диабет беременных (даже если смогла обойтись диетой без инсулина). Пришла врач, и стала очень подробно выссказывать все «за» и против» операции.
При всевозможных потенциальных осложнениях у матери, при более тяжелом послеродовом периоде, для ребенка это был самый безопасный выход. Услышав это, мы, ни минуты не сомневаясь, согласились на операцию, и подписали бумаги.
Не успели мы сказать «да», как нас стали готовить (когда я лежала на спине, даже совсем ненадолго, пока мне в очередной раз проверяли птиху, пульс опять стал падать, и врачи старались не медлить ни минуты).
Вскоре меня перевезли в операционную (если не ошибаюсь, она находится почти напротив родильной палаты). Пришел уже знакомый анестезиолог, добавил эпидураля (без дополнительных уколов), мужа посадили у моей головы, разделив наши головы и мое тело ширмой, и начали операцию. Анестезиолог предупредил, что я не буду ничего чувствовать, но в тот момент, когда будут доставать ребенка, я почувствую небольшое давление. Минут через 10 я уже услышала крик моей девочки . Ее завернули, показали мне на секундочку, дали поцеловать, и вместе с мужем увели на проверки. А меня еще минут 15 зашивали. Я слышала копошение, но абсолютно ничего не чувствовала. Слышала только как врачи говорят между собой по-французски . Потом весь персонал пожелал «мазаль тов», и меня увезли на 2 часа в хедер итошешут. Там тоже все было в порядке: я не хотела спать, совсем не чувствовала ни боли, ни головокружения, ни тошноты, меня только очень сильно трясло. До такой степени, что не срабатывал аппарат для мерки давления .
Потом мне ввели обезбаливающее (вольтарен), и ровно через 2 часа за мной пришел санитар, чтобы увезти в палату (йолдот алеф). На выходе из хедер итошешут стояли все мои (они были со мной в родильной палате, и прождали за дверью операционной). Дочу на тот момент я еще не видела, но меня убедили, что с ней все в порядке.